[Lacorna]

Владимир Туркин

Ласковая легенда.


Одну из старинных историй
Ещё вам расскажут порой.
У самого синего моря,
Под южной зеленой горой.

Когда-то под нервное ржанье,
Под грохот обвальных камней
Наездники здесь объезжали
Чужих полоненных коней.

Хозяин в дворцовых покоях,
От рам отводя кисею,
Следил как упрямые кони
Дрались за свободу свою.

Они обозлено вздымались,
Но кровь закипала у рта,
И шеи крутые ломались
Под острым ударом хлыста.

И гасла надежда и жажда
Борьбы до последнего дня,
Пока не пригнали однажды
В табун молодого коня.

Его не согнули удары,
Угрозы смерить не смогли,
Бросал он наездников старых
На острые камни земли.

Кидался могучею грудью,
Оскалено рвал удила ...
В испуге шарахались люди
От сбитого в ноги седла.

Уже иссякало терпенье
И вот, чтобы людям помочь,
Сошла по дворцовым ступеням
Хозяина старшая дочь.

Всем девушкам гордым на зависть
Стройна, белозуба, смугла,-
Она среди юных красавиц
Наездницей лучшей была.

В расшитой жокейской одежде,
С тугим козырьком,- в серебре,-
С ладонью лежащей небрежно
На легком девичьем бедре.

Был шаг её каждый как вечность,
Как эхо взрывался в ушах.
Медлительный, нагло-беспечный
Её вызывающий шаг.

Как будто бы зная: «Не тронет,
Не смеет он тронуть меня!»-
Она положила ладони
На чуткую шею коня.

И в жизни не слышавший рядом
Пьянящего запаха рук,
Он, чуть успокоенным взглядом,
Повел осторожно вокруг.

Его воспаленную гордость
Сменил незнакомый покой,
Доверчиво дрогнула морда
Под мягкой девичьей рукой.

И вот уже пальцы на челке,
Дыханья хмельное тепло,
И плавное тело девчонки
Неслышно взметнулось в седло.

И в горы, на кручи, на скалы!..
Лишь камушек с горной тропы
Скатился прощальным сигналом
К ногам изумленной толпы.

А конь то рысцою, то рысью
Бежал, усмиренный, вперед,
На самые горные выси,
До самых Байдарских ворот.

С разметанной по ветру гривой,
С огнем благодарным в крови
Он нёс свою ношу счастливо,
Как сладкую ношу любви.

Она и защитницей будет,
Не бросит в любую грозу,
А злые недобрые люди
Пускай остаются внизу.

Дорога всё дальше летела,
Всё круче дорога вилась...
Ах, как же девчонке хотелось
Почувствовать полную власть

Над этой пленённою силой,
Над дикостью этой немой,
Особо, победно-красиво
Сегодня вернуться домой.

От пояса взмахом коротким
Отдернула руку она,
И взвизгнула острая плетка
Над самым лицом скакуна...

Гортанное вырвалось ржанье
Над узкой дорогой крутой,
И конь заметался - ужален
Обманной её добротой.

Ударился в скалы... С ударом
Кровавая струйка - на лоб...
Почти обезумевший, ярый
Он вырвался, вышел в галоп.

Подальше от ласки жестокой,
От фальши на этой земле
К такой же, как он одинокой
И гордой отвесной скале.

Он высек из камня - как вызов
Последние искры огня,
И люди увидели снизу
Летящего в небе коня ...

Не двигались горы веками,
Но дрогнули горы на миг,
Когда раскололся о камень
Просительный девичий крик.

Никто не нашел их могилы.
Отец поседел в этот день.
Ночами печально бродила
В горах одинокая тень.

Велел он, чтоб память оставить,
Сберечь её вечно живой,
Высокую церковь поставить
На этой горе роковой.

Стою я под церковью старой.
На Чёрное море смотрю
Какая-то юная пара
Вечернюю ловит зарю.

И шепчется тихо о чём-то,
Но мне и не важно - о чём
Я вижу, как мягко девчонка
К парнишке прильнула плечом.

А мне всё предания снятся,
И конь тот, и чёлка в крови...
О, дай им уменья подняться
В высокую гору любви.

Пока что они у подножья
Поймут ли они до поры,
Каким надо быть осторожным
У этой высокой горы.
_________________